Я не готов назвать точную цифру поставок газа из России, но могу подтвердить, что Япония хотела бы существенно увеличить этот объем. Это философское замечание японского министра по делам сотрудничества с Россией в области экономики Х. Сэко ТВ «Россия 24″ опубликовал 30 апреля 2017 г. Замечание это нельзя принимать во внимание без его следующей фразы о том, что Японии важен маршрут поставок газа из РФ в связи с нестабильностью на Ближнем Востоке. Министр поведал о том, что Япония покупает значительную часть нефти и газа в странах Ближнего Востока. Этот маршрут ныне очень небезопасен. Для Японии становится важен северный маршрут поставки энергоносителей. Это важно для энергетической безопасности нашей страны и связано с национальной безопасностью. Говоря о северном маршруте, Х. Сэко назвал Россию, но это не совсем так. Ныне с севера в Японию поступает СПГ из действующего проекта Сахалин 2 мощностью 10,8 млн т/год, реализуемого Газпромом в сотрудничестве с Shell. при участии японских компаний. Северными для Японии могут считаться и 2 других российских проекта: — Сахалин 1 мощностью 1й очереди 5 млн т/год СПГ, реализуемый Роснефтью в сотрудничестве с ExxonMobil, — Ямал СПГ мощностью 16,5 млн т/год СПГ, реализуемый НОВАТЭКом в партнерстве с Total. Но еще есть американский проект СПГ, который с приходом Д. Трампа стремительно набирает скорость. Это проект Аляска СПГ мощностью около 20 млн т/год СПГ. Разрешение Д. Трампа на сокращение ограничений на бурение в Арктике, подписанное 29 апреля 2017 г, только повышает шансы проекта. Сейчас между США и РФ разворачивается серьезная, невидимая обывателям борьба за Японию, традиционного и преданного американского партнера. Россия значительно смягчила позицию в споре с ExxonMobil. что ускорит реализацию проекта Сахалин 1. Американцы зазывают Китай в свой проект Аляска СПГ так интенсивно, что перед визитом С. Цзиньпина в США , к замминистру энергетики РФ А. Яновскому 29 марта 2017 г прибыла китайская делегация, чтобы еще раз оценить перспективность Ямал СПГ. По словам Х. Сэко, Япония покупает у России нефть и газ на 1 трлн иен/год ( около 100 млрд долл США/год). Речь не только о газе и нефти. Иметь друзьями японцев — это хорошо, если понимать их философию жизни. Японцы много работают, смиренны и преданны. После встречи с С. Абэ 27 апреля 2017 г в Кремле В. Путин удовлетворенно сказал о том, что Россия, являясь надежным поставщиком углеводородов в Японию, обеспечивает порядка 8% потребностей внутреннего рынка этой страны в сжиженном природном газе (СПГ ). Важно отметить, что островная держава Япония покупает именно СПГ, так как своего газа у страны нет, как и магистральных газопроводов (МГП) из других стран. По сетевому газу ситуация может кардинально измениться, потому что ныне активно обсуждается проект строительства МГП Сахалин — Хоккайдо. Но, при кажущейся выгоде поставок сетевого газа, это сложный, требующий анализа вопрос. Сетевой газ из РФ, однозначно, будет дешевле СПГ из США и Ближнего Востока и может нарушить баланс японского рынка СПГ. С другой стороны, Япония не может просто смотреть, как развиваются сетевые газовые отношения Китая и РФ по МПГ Сила Сибири ( Восточный, Западный и Дальневосточный маршруты). Вот почему Х. Сэко напряженно заявил о том, что до начала строительства совместного МГП с Россией важно просчитать экономическую целесообразность. Такое же осторожное мнение у него и об Азиатском энергокольце, с идеей создания которого в октябре 2015 г выступил 1й замглавы Минэнерго РФ А. Текслер . О диверсификации поставок газа Х. Сэко упомянул не случайно. Япония собирается не наращивать, а сокращать потребление газа в структуре энергобаланса. Поэтому борьба за рынок газа Японии будет жесткой. В 2014 г Япония импортировала 89,2 млн т СПГ против 87,98 млн т в 2013 г, в 2015 г - 85,05 млн т, что на 3,9% меньше, чем в 2014 г. Энергетический план Министерства экономики Японии до 2030 года,предполагает резкое снижение доли газа в энергобалансе страны с 43 % в 2014 г до 27 %, снижение доли угля с 30 % до 26% , рост ядерной энергетики с 2% до 21% ( несмотря на аварию на АЭС Фукусима ), рост возобновляемых источников энергии (ВИЭ) — рост с 2% до 14%, доля ГЭС — 9%, доля снижение доли нефти с 15% до 3%. Для любознательных напомним, что японцы традиционно закупают газ не только на Ближнем Востоке (ОАЭ, ADGAS — 4 млн т/год), но и у Австралии (NWS — 4,6 млн т/год), Папуа – Новой Гвинеи и Индонезии (Senoro-Donggi), Малайзия ( Malaysia LNG — 10 млн т/год), часть контрактов на сумму около 30 млн т/год потихоньку заканчивается к 2020 г. Американцы на японский рынок газа пришли поздно, но стремительно.заключив контракты более чем на 17 млн т/год СПГ. Речь идет о поставках не только американской сланцевого газа, но и проектов американских компаний в Камеруне. Обсудить на Форуме
понедельник 1 мая 10:00
Вчера, 11:19 Вадим Бражник: Сколько у вас резидентов из Краснодарского края? Чем занимаются эти компании? Игорь Дроздов: В проекте «Сколково» участвуют десять компаний из Краснодарского края. Семь из них – резиденты кластера энергоэффективных технологий (ЭЭТ). Это, в частности, «Бонака», более известная под названием «НаноСерв» (проект биотехнологической очистки систем отопления и теплового оборудования, победитель регионального этапа Startup Tour 2015), «Биметалл плюс» (технология диффузного легирования), «Пьезотех» (разработчик нового поколения чегнето-, пьезо- и магнитоэлектрических материалов), «Геошельф-Сервис» (разработчик комплекса обработки и интерпретации материалов геофизических исследований, победитель Startup Tour 2014). Оставшиеся три компании – резиденты кластера биологических и медицинских технологий. Среди них хотел бы особо отметить компанию, работающую по активно развиваемому нами в последние годы аграрному направлению. Это «Агроплазма», занимающаяся ускоренным созданием и семеноводством гибридов кукурузы на основе постгеномных и клеточных технологий. Вадим Бражник: В различных интервью вы не раз говорили, что задача «Сколково» в том, чтобы технологии превращать в деньги. За счет чего это делается? Игорь Дроздов: Компании, которые приходят в «Сколково», это в большинстве своем команды разработчиков, имеющие небольшой опыт в технологическом предпринимательстве или не имеющие его вовсе. И наша задача – помочь им создать устойчивый бизнес, содействовать коммерциализации их разработок. Помимо налоговых льгот и грантов это делается за счет различных акселерационных и менторских программ, помощи в привлечении инвесторов и партнеров, в том числе в лице крупных корпораций, помощи в защите интеллектуальной собственности, оформлении патентных заявок, структурировании сделок. Так, в 2014–2016 гг. нами структурировано более 120 сделок участников − стоимостью около 3 млрд рублей. Мы предоставляем нашим участникам сервисы по таможенному оформлению оборудования, помогающие осуществлять экспорт. Тем самым Фонд «Сколково» решает свою уставную задачу – создает благоприятные условия для технологического предпринимательства. А вместе с этим – сотни успешных компаний, тысячи рабочих мест. Вадим Бражник: Верно ли, что разработки наших стартапов в большей степени востребованы на зарубежных рынках? Есть ли статистика – сколько разработок коммерциализировалось в России, а сколько за рубежом? Можете ли привести конкретные примеры разработок, которые используют российские компании? Игорь Дроздов: Это не так. Конечно, некоторые технологии оказываются более востребованными на зарубежных рынках – американском, азиатском, европейском. Но большинство сколковских разработок, конечно же, коммерциализуется в России. По нашим подсчетам, коммерческой деятельностью за рубежом занимаются около 150 (то есть менее 10%) сколковских компаний, при этом практически все они одновременно работают и в России. Вадим Бражник: Есть ли у вас разработки в области альтернативной энергетики? Насколько интересны такие проекты инвесторам, если сравнивать их с другими разработками? В кластере энергоэффективных технологий Фонда «Сколково» есть отдельное направление – возобновляемые источники энергии (ВИЭ). По нему работает более 50 компаний – это достаточно много. Есть компании, работающие в области солнечной энергетики (например, НТЦ Тонкопленочных технологий), в областях волновой и ветровой энергетики. К примеру, компания «ВДМ-техника» занимается созданием ветроустановок для регионов с малыми ветрами. Вадим Бражник: Какова динамика инвестиций в компании – участники, если посмотреть предыдущие три года? Чего вы ждете от 2017 года? Игорь Дроздов: В качестве одной из важнейших задач Фонда «Сколково» мы видим помощь нашим резидентам в привлечении средств от участников рынка. В этом смысле наиболее значимым показателем, отражающим качество нашей работы на этом направлении, является объем инвестиций от профессионального инвестиционного сообщества – бизнес-ангелов, инвестиционных фондов, фэмили-офисов состоятельных людей. Здесь у нас очень неплохие показатели: инвестиции в наши компании с 2013 по 2016 год выросли с 1,9 млрд рублей до 4,2 млрд. То есть их средний ежегодный прирост составлял 30%. Вадим Бражник: Есть ли среди ваших стартапов те, кто параллельно привлекает финансирование через инструменты фондового рынка? Если да, то насколько успешно? Игорь Дроздов: Наши резиденты в подавляющем большинстве своем – это малые инновационные компании. На фондовые рынки им пока выходить рано. Но у нас есть около десятка компаний, особенно в сфере информационных технологий, которые развиваются буквально семимильными шагами. Их выход на IPO, думаю, уже не за горами. Вадим Бражник: Известно, что вы хотите сделать филиалы «Сколково» в разных регионах. Какова будет роль таких представительств? Какие планы на юге? Игорь Дроздов: К числу важных задач «Сколково» относится развитие инноваций и технологического предпринимательства в регионах России через масштабирование наработанного нами опыта. Для этого используются разные инструменты, в том числе ставший уже широко известным Стартап-тур – ежегодное турне институтов развития во главе со «Сколково» по 12–15 городам. Его цель – поиск перспективных технологических проектов, развитие культуры технологического предпринимательства и формирование инновационных сообществ в регионах. В 2015 году Фонд «Сколково» открыл свое представительство на Дальнем Востоке. Идея создания представительств «Сколково» в других регионах находится в стадии обсуждения, и их конкретные формы пока не определены. Вадим Бражник: Что еще будет построено в ближайшее время? Игорь Дроздов: Напомню, что в прошлом году у нас в Сколково был построен и приступил к работе самый большой в Восточной Европе технопарк площадью 96 тыс. кв. м. В этом году все мы с нетерпением ожидаем завершения строительства и ввода в эксплуатацию Сколковского института науки и технологий — «Сколтеха» площадью 142 тыс. кв. м. Кроме того, в этом году будет завершено строительство первой очереди социальной инфраструктуры – трех жилых кварталов на 350 юнитов, а также «Семейного кампуса», где разместятся апарт-отель (10 тыс. кв. м) и международная гимназия (22 тыс. кв. м). Она функционирует уже сейчас, но мы надеемся, что начало следующего учебного года учителя и учащиеся встретят уже в собственных стенах. Теги: 30.04.2017